Тридцатая застава - Страница 28

Обстоятельства побега были понятны и не вызывали сомнений, но обстановка на границе создалась тревожная, и начальник отряда сам решить этот вопрос не мог.

Поиск

1

Поиск и преследование прорвавшегося нарушителя— дело сложное: у него одна дорога, а перед пограничниками сотни. Как угадать, по которой прошел враг?

Байда решил идти по горячим следам. В поиске дорога каждая минута. Дождавшись тревожной группы, он сообщил через коновода о своем решении Кольцову и повел людей к железнодорожной линии Колокольня— Варваровка, полагая, что нарушитель стремится как можно скорее прорваться подальше в тыл. Однако на станции Варваровка никаких следов не обнаружил. Не считая проселочных дорог, где, надо полагать. уже действуют поисковые группы резервной заставы, оставалось четыре вероятных направления. Пришлось разбить группу на четыре парных наряда.

— Связь со мной держать через линейные отделения НКВД. Там будут знать, где я нахожусь.

Захватив с собой Ивана Недолю, он первым товарником поехал в Збручск.

— Ты не беспокойся, — утешал Байда убитого горем спутника, — хоронить погибших будем завтра, а мы к утру возвратимся в Лугины… Понимаю, тяжело тебе, но что поделаешь. Всякое в жизни случается. Вот у меня, например, еще в гражданскую войну бандиты убили родителей…

Недоля посмотрел на Антона с недоверием:

— Как же вы без родителей на командира выучились?

— У нас каждый может выучиться любому делу, к чему его душа лежит. Мы же не в панской Польше…

— Это правда, пан-товарищ?

— Забудь это слово «пан», у нас все товарищи. Вот и ты, если захочешь, можешь выучиться на командира или инженера, врача.

— А откуда денег брать? Ведь надо на что-то жить…

— На эту тему мы с тобой потом подробно поговорим, когда разыщем этого бандита.

— И вы его пристрелите, как того длинноносого?

— Какого длинноносого? — удивился Байда.

— Ну того, который недавно ходил к вам…

— А ты откуда знаешь?

— Болеслав говорил.

— А кто он?

— Брат Ванды, тоже начальником на кордоне… А Ванда такая отчаянная! — Глаза Недоли засверкали, весь он преобразился. — Видели красный стяг на доме пана Кравецкого? Ведь это она повесила мой подарок, красный платок…

Если вначале у Байды были сомнения, верно ли он поступил, что захватил с собой главаря перебежчиков, то теперь они совершенно рассеялись после этого разговора.

— А что еще говорил Болеслав? — осторожно спросил Байда, боясь вспугнуть откровенность юноши. — Он знал, что ты собираешься к нам бежать?

— Знал. Советовал и Ванду забрать, а она не хочет, боится, чтобы из-за нее не пострадал брат…

— А что ему могут сделать? Он же, говоришь, офицер.

— Там есть одни шандар… Надпоручик Морочило. Такая собака, все принюхивается да с каким-то немцем водится. Шиц или Шмиц… Ванда знает. Рассказывала, что как-то они с Морочило к пану Кравецкому притащили рыжеватого парня. Потом уехали одни, а куда девался тот парень, никто не знает, даже Болеслав. Может, к вам ушел.

— А ты давно в Лугинах живешь?

— С детства, а потом работал в Ольховом у Фишера. После одного дела пришлось бежать. Я еще тогда собирался к вам, да вот из-за Ванды…

О чем бы ни говорил Недоля, каждый раз возвращался к Ванде. Видно, тяжело переживает разлуку с ней.

Ни на промежуточных станциях, ни в Збручске, куда они приехали около полуночи, в отделения НКВД никаких донесений от нарядов не поступало. Раздобытые сведения из случайного разговора с перебежчиком многое проясняли в происшедших за последние месяцы событиях на границе. И политрук поспешил со своим спутником в штаб отряда, еще не зная, что его поисковую группу уже разыскивают по всем направлениям.

2

Получив сообщение Байды, что тот уходит с тревожной группой на преследование нарушителя границы, Кольцов немедленно доложил коменданту о создавшейся обстановке, попросил помощи. Капитан Птицын по всем направлениям своего участка выслал наряды из резервной заставы, создав как бы второй эшелон, и позвонил Кузнецову.

— Немедленно поезжайте в Лугины, подключите в помощь пограничникам группы содействия ближайших сел и переходите всеми заставами участка на охрану по усиленному варианту, — приказал начальник отряда, — Прорвавшегося нарушителя найти, не допустив его прорыва обратно.

— Политрук Байда, как доложил начальник заставы, уже вышел с поисковой группой к железной дороге в районе Колокольни.

— Держите связь с линейными отделениями НКВД. На месте выясните и немедленно доложите все обстоятельства и последствия вооруженной провокации со стороны Польши для доклада Москве… Завтра утром буду в Лугинах…

Прибыв на заставу, Птицын узнал, что от Байды никаких сведений не поступало.

— Как вы могли допустить, старший лейтенант, такую партизанщину? — обрушился он на Кольцова. В возбужденном состоянии комендант начинал растягивать слова, заикаться, от этого еще больше возбуждал себя и не стеснялся в крепких выражениях: — И где этот баламут? Да еще захватил с собой главаря перебежчиков! Кто знает, что он за человек? А если это маневр вражеской разведки?

— Но у него убит отец! Его знают многие жители, а с его отцом служил Симон Голота… — пытался оправдать действия политрука Кольцов. — Да и принимал он решение самостоятельно, со мной не советовался. И мне кажется, что поступил он правильно: свою вину мы сами должны искупить…

— Вот и будешь искупать, когда прибудет особая инспекция. А сейчас звони во все отделения НКВД железной дороги. Не мог политрук не обратиться к ним за помощью…